Уже в начале 70-х годов начались разговоры о встречах сборной СССР с профессионалами, однако тренеры сборной СССР того времени — Аркадий Чернышёв и Анатолий Тарасов — не изъявляли особого желания. Но весной 1972 года, после их ухода, соглашение о встрече хоккеистов НХЛ с советской сборной было подписано.

    Во время чемпионата мира 1972 года в Чехословакии были обговорены все нюансы. Было решено провести 8 матчей — по четыре в Канаде и в СССР, по международным правилам, которые в то время предусматривали двух судей, имевших равные права.

    Примерно за полмесяца до начала игр обе федерации послали в страны соперников «тренеров-разведчиков». В СССР поехали Джон Маклеллан и Боб Дэвидсон из «Торонто Мейпл Лифс», а в Канаду — Аркадий Чернышёв и Борис Кулагин. Доклады канадцев были такими, что чуть ли не вся Канада не только ждала, но и требовала победы в серии с «сухим» счётом.

    Больше всех досталось Владиславу Третьяку — перед началом серии почти все канадские газеты написали, что самое слабое место в советской команде — это ворота, в пух и прах раскритиковав молодого вратаря. Дело в том, что наблюдатели из НХЛ в августе приезжали в Москву и присутствовали на товарищеском матче сборной СССР с ЦСКА, в котором Третьяк сыграл хуже некуда и пропустил девять голов. Как признался Третьяк несколько лет спустя, тот поединок стал худшим в его карьере, так как на следующий день у него была намечена свадьба и мысли были далеки от хоккея.

    Неожиданно угроза срыва серии возникла со стороны канадцев. Национальная хоккейная лига не желала, чтобы в матчах участвовали представители только что созданной Всемирной хоккейной ассоциации, поставив ультиматум — либо в сборной Канаде будут только хоккеисты из НХЛ, либо они совсем не примут участия в серии. В результате, несмотря даже на просьбу премьер-министра страны, за сборную не сыграл Бобби Халл, один из самых опасных нападающих, подписавший контракт с клубом ВХА «Виннипег Джетс».

    В отличие от канадской сборной, начавшей тренировки только в августе, советские хоккеисты уже 1 июля собрались на тренировочный сбор и начали работать до «седьмого пота». Среди кандидатов не было Анатолия Фирсова — лучшего бомбардира команды конца 60-х годов. По одной версии, он был травмирован, по другой, не захотел играть под руководством Всеволода Боброва и Бориса Кулагина.